От: Илья Полицмейстеров

 

 

— Слушай, я не был готов, что меня с первого вопроса повергнут в состояние «ой!»…

Знаешь, да, но эта красота будет уже не визуальная, а красота моей памяти, моего образа мыслей и оказавшегося рядом писсуара. Мне очень хотелось передать абсурдность происходящего, и в этом я, возможно, нашел красоту. Просто дело в том, что многие люди руководствуются в этой жизни принципами, которые не они сами для себя выдумали.

— Ну конечно… Это случилось на заводе, где репетирует группа «Психея». Я, если честно, был в первую очередь удивлен. У меня возникла очень стойкая ассоциация: в моей деревне раньше была церковь. Потом пришли большевики, сломали храм и на месте алтаря воздвигли сортир. Так вот этот писсуар настолько сильно взорвал мою плохую память, что я снимал его лишь с одной мыслю: «Антихрист».

— Соглашусь. Странная на самом деле история: вот я жил-жил, и вдруг — раз! — моя жизнь перевернулась. Я даже помню, как это было: мы шли с утра по Питеру — я, Недоносок, Рубль и Док. Никто не понял, что именно произошло, но когда я приехал из Питера, то тупо день молчал, чуть не плакал на балконе и все думал: «Как же так? Как же это я жил и не видел, что бывает такая совершенно иная красота, где можно чувствовать себя так свободно…». После этого жизнь перевернулась. Обычно идешь и думаешь: «Вот асфальт, вот люди злобные и отчужденные, вот небо карцером, вот холодные дома», — и начинаешь тихо ненавидеть окружающее и себя за то, что ты это видишь. А сейчас, куда бы я ни шел, я об этом вообще не думаю и просто не замечаю…

— Игнорировать окружающий мир невозможно, потому что рано или поздно мир сам выведет тебя из оцепенения. Ты будешь вынужден замечать хоть что-то, другое дело — как к этому относиться, пропуская через свое сознание. При том, что мир не менялся, тебя окружает иная реальность. Что ты видишь теперь?

— Теперь я больше смотрю внутрь, чем наружу. Внутрь предметов, внутрь людей, внутрь себя… И когда я иду и вижу это «внутрь», мне дико хочется схватиться за фотоаппарат, за телефон, за записную книжку — всегда хочется оставить этот кусок жизни в себе. Например, когда я ездил в Индию, то без фотика и записной книжки никуда не ходил — боялся упустить момент…

— Вор обычно крадет для себя. А фотограф — человек, который заимствует момент чужой жизни, чужого времени или чужого пространства, чтобы поделиться им с окружающими. Фотограф — это Робин Гуд от искусства. Не совсем верно передавать только красивое само по себе, а все остальное считать уродством, потому что красоту можно найти во всем. Помнишь фильм «Красота по-американски», когда мальчик видит красоту в летающем на ветру пакете? В этом пакете все: ему пох*й на демократию, на карьеру, на мобильную связь — он просто красив. И я знаю, что любой мой кадр, так же как и любая моя песня — желание передать красоту.

— Приоритет — музыка, а фотография — образ жизни. Мои фотоработы помогают группе Sakura: на концертах я делаю видеоинсталляции, наш единственный клип собран из моих фотографий, оформление альбома… Слушай, оказывается, мы очень самодостаточная группа, чувак! В этом есть кайф.

— Совсем наоборот! Есть фотографы, у которых постановочная съемка — священное животное, но для меня сложнее осуществить задуманную идею, чем взять окружающий мир под рукой. Мой девиз — random select (случайный выбор).

Никогда не бывает так, чтобы я проснулся ночью в холодном поту и подумал: «Мне обязательно нужно залезть в голом виде на собор Василия Блаженного и сфоткать вид, который откроется снизу!».

— Я никогда не думаю перед кадром. Если я вижу момент, то мне не важно, ползет ли это гусеница, или мент стоит. Мне важна красота момента во всей его целостности и законченности. Но ведь никому не интересна только оболочка. Вот мы сейчас с тобой сидим, пьем кофе, общаемся — нам интересно смотреть друг на друга. А потом кто-то умирает — и все, он не интересен как объект. Так вот, главная задача в том, чтобы передать этот момент времени, показав душу, потому что творчество — это душа.

Я смотрю иногда на какие-то фэшн-фотографии. Можно найти две практически одинаковые картинки, но на одной ты увидишь голую бабу, а на другой (хотя там и будет та же самая голая баба) ты увидишь восход солнца, который виден из окна твоей комнаты или почувствуешь давно забытый запах духов бывшей девушки. Это настолько неосязаемо и в то же время настолько единственно верное и настоящее, что я очень хотел бы сейчас передать это словами… Но главная фишка в том, что слов для этого не существует да и не нужны они — здесь есть лишь прямой контакт между фотографом и каждым зрителем в отдельности. В конечном итоге, все дело в мастере: если он делает снимок с единственной целью поднять бабла, то на фото вы увидите только сумму его гонорара, если же он на снимке отдал часть себя, то вы увидите этот кусок бесплотного мяса, который он вырезал из души ради снимка. То же самое и с музыкой — нельзя заниматься музыкой ради денег, потому что тогда всем слышно, что играют деньги. Нужно петь ради красоты, ради радости и счастья других людей. И тогда люди услышат, что в их колонках или наушниках поешь действительно ты.

— Вопрос в точку. Я давно понял, что фотография без названия — это вещь слишком сухая и даже в какой-то мере бесчувственная. Сама фотка (кстати, как и песня) может быть прикольная, но когда ты придумываешь им название, круг как бы замыкается. Это моя авторская подсказка: что меня занимало, когда я писал или фотографировал. Иногда это становится авторской загадкой, и это даже лучше, потому что зритель или слушатель начинает спрашивать себя: «А почему именно так, а не иначе?». И начинает думать над песней или фотографией и чувствовать ее гораздо тоньше и острее.

Ну вот, например, эта собака: когда я делал фото, то был младше и был заражен глобальным протестом и отрицанием. К тому же, мне всегда было безумно жаль бродячих собак. И она говорит: «Fuck you», потому что, во-первых, это я при помощи ее образа посылаю все окружающее на хер, а во-вторых, потому, что до нее никому нет дела и ей нет дела до всего окружающего мира. Еще у меня есть фотография (одна из самых моих любимых), на ней за подвальным окошком сидит мальчик, по виду китаец, и играет на пианино. Я помню, как мы вечером шлялись с моей девушкой в районе улицы 1905 года, увидели этот подвал и услышали эту музыку. Мы стояли, слушали, и я понял, что со мной что-то происходит. Я сделал его фото, а когда он закончил играть, мы аплодировали, как сумасшедшие. И я тогда подумал: «Изменилось ли в его жизни что-то от моих аплодисментов, изменилось ли в моей жизни что-то от его игры, изменилось ли что-то в жизни моей девушки от того, что она видела в этот момент меня и этого неизвестного мальчика?». Поэтому фотография называется «Поймет только Катя».

Знаешь, на самом деле меня до сих пор удивляет, что я тот, кто я есть! Я ведь работал в крупной фирме, стремился стать настоящим юристом. Проработав полгода, я понял, что дико нервно истощен и уже не чувствую себя свободным. В пятницу я вешал свой костюм на гвоздик, влезал в джинсы и на два дня бежал от мира галстуков и скучных офисов. А потом, наверное, я не смог быть не собой. Но для того чтобы стать собой, мне пришлось себя немножко переделать — как мир на фотографии. Я выбрал для своей жизни другое название.

— Sakura.

 

Газета «Re:Акция» совместно с вокалистом группы Sakura Алексеем Карповым предлагает вам пройти альтернативный тест Роршаха. Ведь точно так же, как бесформенные симметричные чернильные пятна способны отразить психологию личности, образ, который рождается в ваших головах при виде фотоснимка, может стать отображением личного мироощущения. Почему бы не дерзнуть? Диагноз гарантируется.